в также вызвала много недовольства. Но вместо того, чтобы искать конструктивные решения, современные политики все чаще прибегают к популистским методам и риторике, что только усиливает непредсказуемость и нестабильность.
Я думаю, что для того чтобы вернуться к более предсказуемым и стабильным временам, нам нужно вернуться к основам дипломатии и международного сотрудничества. Нельзя решать все проблемы силой и угрозами, нужно искать компромиссы и дипломатические пути решения конфликтов. Надеюсь, что в будущем политики смогут найти общий язык и работать вместе для достижения мира и стабильности в мире.
оду таких действий, но мы не можем забывать, что мир меняется, и нам нужно адаптироваться к этим изменениям. Важно помнить, что каждая страна имеет свои собственные интересы, и иногда они могут не совпадать с интересами других стран. Но важно искать компромиссы и дипломатические пути решения конфликтов, а не прибегать к силе и военным действиям. Я надеюсь, что в будущем мы сможем найти общий язык и работать вместе для достижения мира и стабильности в мире.самом деле, непринятие этого пакета или аналогичного пакета влияет не только на Украину, но и на Израиль, гуманитарную помощь Газе и Тайвань. Так что это очень всеобъемлющая некомпетентность. Что касается России и Украины, я думаю, это очень опасно.
Хорошие новости в том, что Европейский Союз, всего за последние несколько дней, все же протолкнул экономическую помощь Украине на сумму 54 миллиарда долларов, что является как поднятием морального духа для украинцев, так и экономическим спасательным кругом для страны в плане выплаты пенсий и правительственных расходов и так далее. Что европейцы не могут сделать, так это компенсировать нужное в военной сфере, оружие и боеприпасы и так далее. У них есть некоторые возможности, но они очень ограничены. Они обещают сделать больше в будущем, но наращивание мощностей займет от шести месяцев до года.
Итак, мы находимся в точке, когда украинцы вынуждены обороняться. Я бы не назвал это патовой ситуацией, потому что русские крайне агрессивны на востоке. Сейчас у них больше войск на восточном фронте, чем в любой другой период войны, даже несмотря на то, что они потеряли от 315 000 до 350 000 солдат ранеными, и уничтожено две трети их танковых сил и так далее. Но Россия провела мобилизацию населения. Путин мобилизовал российскую экономику. Он мобилизовал их оборонную промышленность, и теперь они выпускают много нового оборудования в дополнение к тому, что они получают от иранцев и северокорейцев.
Так что украинцы оказались в очень сложной ситуации. И, знаете, из Пентагона просачиваются какие-то крохи помощи – как выразился один мой друг, Пентагон находит много денег, затерявшихся между подушками дивана – но этого недостаточно, чтобы действительно обеспечить Украине поддержку, в которой она нуждается.
Поэтому я считаю, что без этого пакета военной поддержки Украине Зеленский столкнется с колоссальным давлением ближе к конц, которые видят, как их страна теряет свои позиции и влияние в мире. Но непредсказуемость Трампа также создает проблемы для других стран, которые пытаются понять, какие будут следующие шаги США. Это затрудняет разработку стратегий и планирование действий на мировой арене.
Кроме того, его отношения с другими лидерами могут быть очень напряженными, что также добавляет нестабильности в мировую политику. В целом, непредсказуемость Трампа создает много неопределенности и тревоги в мировом сообществе.воду того, что происходит в мире, но непредсказуемость не является решением проблем. Мы должны стремиться к стабильности и предсказуемости в мировой политике, чтобы избежать конфликтов и сохранить мир. Возможно, новый президент сможет принести свежий взгляд и новые идеи, но важно помнить, что изменения должны быть основаны на диалоге и сотрудничестве, а не на непредсказуемых действиях. которые позволят наносить удары по российским военным целям – особенно в Крыму, но также и в западной части России – по тем объектам, которые снабжают их силы. Нет никаких причин оставлять Керченский мост целым. Авторы статьи далее призывают проложить для Украины путь к членству в НАТО и сосредоточиться на восстановлении собственной оборонной промышленности. Конечно, это не решение проблемы. Никакого решения этой проблемы нет, кроме вывода российских войск, чего не произойдет.
Популярные статьи сейчас
Показать еще
Интересно, однако, что единственным аспектом этой войны в Украине, который мог бы создать реальные проблемы для Путина, является потенциальная потеря или значительное разрушение Крыма. Этот кусок территории критически важен для него. Поэтому я думаю, что Хэдли и его коллега предложили довольно хорошую стратегию. Полагаю, ключ сейчас в том, чтобы убедить украинцев, что это их лучший шанс в сложившихся обстоятельствах. Но, как и любая другая разумная стратегия, эта потребует дополнительной помощи Украине – конкретно, усиления военной поддержки, чтобы они могли эффективно противостоять Путину.
Если мы ничего не предпримем, российские силы в конечном итоге прорвут оборону в восточной Украине. Это неизбежно, если украинцы не получат существенной военной помощи. А долгосрочные последствия для Европы – и, честно говоря, для глобальной безопасности – я считаю, будут колоссальными.
ДАН КУРТЦ-ФЕЛАН: Существует точка зрения, особенно распространенная в некоторых кругах внешнеполитического истеблишмента Республиканской партии, в том числе среди людей, близких к бывшему – и, возможно, будущему – президенту Трампу. Они утверждают, что Украина на самом деле отвлекает нас от более серьезной проблемы, которой является Китай в Тихоокеанском регионе. Каждый доллар, который мы тратим на Украину, вооружения, которые мы оповоду непредсказуемых действий Европы, но мы должны помнить, что каждая страна имеет свои собственные интересы и стремления. Важно найти общий язык и дипломатические пути для решения конфликтов, а не усиливать их. Я верю, что сотрудничество и диалог могут привести к мирному и стабильному будущему для всех стран.ериканцев, но непредсказуемость Трампа также вызывает беспокойство и у европейцев. Мы не знаем, какие будут следующие шаги администрации США, и это создает нестабильность и неопределенность в мировой политике. Мы надеемся, что новая администрация сможет вернуть предсказуемость и стабильность в международные отношения.действий Европы после его ухода. Но в конечном итоге, каждая страна принимает свои собственные решения, и нам нужно уважать их суверенитет. Важно помнить, что мир не стоит на месте, и политические ситуации постоянно меняются. Мы должны стремиться к диалогу и сотрудничеству, чтобы найти решения, которые будут выгодны для всех сторон.поводу непредсказуемых действий Европы, но мы должны помнить, что каждая страна имеет свои собственные интересы и стремления. Важно найти компромисс и дипломатические пути для решения конфликтов, а не усиливать их. Я надеюсь, что в будущем Европа и Америка смогут найти общий язык и работать вместе для достижения мира и стабильности в мире.нцев, но непредсказуемость Трампа также вызывает беспокойство в Европе и по всему миру. Никто не знает, какие будут следующие шаги администрации США, и это создает нестабильность и неопределенность в мировой политике. Возможно, это самая большая проблема, с которой придется столкнуться новой администрации Байдена – восстановить доверие и предсказуемость в мировых отношениях.о поводу его решений, но непредсказуемость Трампа также вызывает беспокойство в Европе. Никто не знает, какие будут следующие шаги США в отношении международных отношений, торговли или даже безопасности. Это создает нестабильность и неопределенность, которая затрагивает не только Европу, но и весь мир.бостряется – но без должной последовательной поддержки наших слов делами. Не приведет ли это к спирали эскалации, к которой мы на самом деле не готовы, если дела пойдут в этом направлении?
РОБЕРТ ГЕЙТС: Думаю, администрация достаточно осторожна в своих попытках снизить градус напряженности в отношениях с Китаем. Честно говоря, я не считаю, что китайцы хотят войны с нами. Они вообще не хотят войны на Дальнем Востоке. С точки зрения истории, еще со времен Сунь Цзы, их подход заключается в том, чтобы побеждать без боя. Нам тоже следует мыслить в этих терминах.
Наши политические сигналы важны, но мне кажется, что в регионе у нас и так сосредоточено много военной мощи. Кораблей у нас, быть может, меньше чем у них, но наши пока, по крайней мере, технологически более совершенны. Особенно значительно наше преимущество в качественном плане, когда речь идет о подводных силах.
Так что сейчас, в Тайваньском проливе и Южно-Китайском море, расклад не так уж и плох, но если смотреть в будущее – на пять или десять лет вперед – то ситуация будет ухудшаться, если мы не сможем реализовать некоторые из готовящихся мер. Укрепление Гуама, рассредоточение ВВС США в регионе… все это разумные шаги, но их надо поддержать наращиванием нашего потенциала.
ДАН КУРТЦ-ФЕЛАН: О некоторых из этих мер говорили еще когда вы были министром обороны.
РОБЕРТ ГЕЙТС: Ну, мой любимый пример… Я говорил, что наше существенное технологическое превосходство – это подводные лодки. И ведь многие в Конгрессе выступают за то, чтобы мы строили по три ударные подводные лодки класса Virginia ежегодно. В нынешнем бюджете выделены средства на постройку двух, но в реальности наши промышленники могут производить лишь 1.2 в год. И вот она – реальность: сколько денег на проблему ни бросай, если производственные мощности не расширяются, мы будем отставать.
Знаете, годами наш флот сокращается за счет вывода из состава старых кораблей, но темпы кораблестроения не позволяют даже поддерживать численность на прежнем уровне, не говоря уж о должном обслуживании. И снова мы видим ситуацию, когда риторика – это одно, а реальность – совсем другое.
ДАН КУРТЦ-ФЕЛАН: В статье для Foreign Affairs вы упоминаете о китайско-российском альянсе. Вам кажется, что это сближение станет постоянной чертой геополитического ландшафта, с которым Соединенные Штаты будут сталкиваться в течение многих лет или десятилетий? Или есть способ разделить эти страны или управлять ситуацией, как это делали Вы и Ваши коллеги в конце холодной войны?
РОБЕРТ ГЕЙТС: Мне это кажется альянсом по расчету. Не думаю, что это настоящее союзничество. Очень интересно наблюдать за китайцами. Они определенно отправляют россиянам много оборудования и технологий двойного назначения, но тщательно соблюдают дистанцию от тех красных линий, которые начертили Соединенные Штаты в плане поставок оружия и собственно военной техники.
Китайцы, безусловно, делают ситуацию для россиян более благоприятной. Экономические отношения за два года с момента вторжения в Украину существенно расширились; китайцы любят покупать нефть и газ со скидкой. Но мне кажется, что временами Си [Цзиньпин] задумывается, не связал ли он свою страну и самого себя с проблемным государством.
Когда я начинал карьеру в ЦРУ, в тот же год у Советов был миллион солдат на границе с Китаем, и произошло крупное столкновение на реке Амур, повлекшее громадные потери с обеих сторон. Советские дипломаты даже осторожно интересовались у США, как мы отреагируем, если они применят против Китая ядерное оружие. Полагаю, что русские тоже беспокоятся о китайском влиянии в Центральной Азии, некогда бывшей частью Советского Союза. Теперь там повсюду китайцы со своими инвестициями, с проектами “Один пояс, один путь”, со мы получили в итоге?” Но непредсказуемость и нестабильность в мировой политике могут иметь еще более серьезные последствия. Важно, чтобы лидеры стран действовали ответственно и предсказуемо, чтобы избежать конфликтов и сохранить мир и стабильность.в, которые видят, как их страна теряет свою роль лидера мира. Но нам нужно помнить, что мир меняется, и нам нужно адаптироваться к этим изменениям. Возможно, новое поколение лидеров сможет найти новые способы сотрудничества и решения мировых проблем. Надеюсь, что в будущем мы сможем снова увидеть Соединенные Штаты в роли главного игрока на мировой арене.поводу непредсказуемых действий Европы, но мы должны помнить, что каждая страна имеет свои собственные интересы и стремления. Важно найти общий язык и дипломатические пути для решения конфликтов, а не усиливать их. Я верю, что сотрудничество и диалог могут привести к мирному и стабильному будущему для всех стран.в Афганистане и Ираке, но решение Трампа о внезапном выводе войск из этих стран вызвало еще больший хаос и нестабильность. Его непредсказуемые действия создали много проблем для международного сообщества и вызвали беспокойство у союзников США.
Теперь, с новой администрацией, надеюсь, что мы сможем вернуться к более предсказуемой и согласованной политике, которая будет способствовать миру и стабильности в мире.л [Джеймс] Маттис, когда он был министром, сказал: «Если вы не дадите Госдепартаменту необходимый бюджет, мне придется покупать больше боеприпасов».
ДАН КУРТЦ-ФЕЛАН: Итак, я хочу перейти к Ближнему Востоку. Вы вскользь упоминали об этом ранее. Ваша статья была опубликована в конце сентября, прямо перед атакой ХАМАС на Израиль 7 октября и последующей войной против Газы. Как вы думаете, насколько мир изменился с тех пор, как вы написали статью? Или, говоря иначе, если бы вам пришлось сегодня добавить эпилог к вашему эссе о событиях на Ближнем Востоке, что бы вы написали?
РОБЕРТ ГЕЙТС: Я считаю, что сейчас Ближний Восток охвачен пламенем. Одновременно происходят четыре разных конфликта. Очевидно, что самый крупный и болезненный для всех начался с ужасной атаки ХАМАС на Израиль 7 октября, последовавшими за этим ответными ударами Израиля и его решимостью избавиться от ХАМАС. Это первый конфликт.
Второй – это попытки хуситов перекрыть, по сути, движение коммерческих судов по Красному морю. Я читал, что с точки зрения общемирового судоходства доходы Египта от Суэцкого канала в январе снизились на 40 процентов, что показывает, как много судов избегает этого района. Еще предстоит увидеть, как это повлияет на глобальные цепочки поставок, но это второй конфликт. И в этом случае мы в основном, я думаю, играем в «прибей крота», пытаясь уничтожить позиции хуситов.
Третий активный конфликт происходит на израильской границе. И вопрос в том, как долго израильтяне будут терпеть текущую ситуацию? Они эвакуировали 80 000 человек из северной части Израиля. Экономика там замерла. Большинство этих людей размещены в отелях. Израильтяне говорят «Хезболле»: «Вы должны отойти к северу от реки Литани». Это в 12-18 милях от северной границы Израиля. Стороны уже регулярно обстреливают друг друга. Вопрос – перерастет ли это в полномасштабный конфликт? Некоторые министры в израильском правительстве настоятельно призывают к этому уже этой весной.
А четвертый конфликт — это, безусловно, атаки боевиков в Сирии и Ираке на американские силы в Сирии, Иордании и Ираке.
Итак, одновременно происходят четыре конфликта. Некоторые хотели бы сказать, что все они связаны, и отчасти это так, но они также обособлены, и все берут начало в Иране.
Вы знаете, в администрации Рейгана часто звучала фраза: «Нужно идти к источнику». Итак, источник – это Иран. И я считаю, что нынешняя администрация [Байдена] права в понимании того, что американский народ не хочет очередной войны на Ближнем Востоке, не хочет войны с Ираном. Но как заставить иранцев отказаться от той роли, которую они играют, скажем прямо, во всех четырех конфликтах? И я думаю, это огромная проблема.
А отчасти это связано с тем вопросом, который мы обсуждали, в связи с Си Цзиньпином и другими. Суть вопроса в том, подорвала ли американская политика за последние годы сдерживающий эффект, ослабла ли сила нашей политики и нашего влияния? Очевидно, что никто нас уже не боится. Как это изменить со временем? И здесь мы снова возвращаемся к тому, что происходит сейчас в Конгрессе, а именно: как продемонстрировать остальному миру, что мы продолжим играть свою роль, пусть и не роль мирового полицейского, а того, кто пытается защитить основанный на правилах порядок во благо всего мира, и этот порядок побуждает наших союзников быть рядом с нами, поддерживать нас и так далее.
ДАН КУРТЦ-ФЕЛАН: Если говорить о сдерживании Ирана без развязывания еще одной крупной войны, что бы вы изменили в ответе Вашингтона или как усилили бы его?
РОБЕРТ ГЕЙТС: Я считаю, что это режим в Иране довольно нестабильный. Раньше, когда в Иране проходили демонстрации, они происходили в Тегеране, и выступления были, в основном, от студентов или владельцев магазинов. Но с января 2018 года и в дальнейшем многие из демонстраций были проведены по всей стране и в небольших городах, которые теократический режим обозначал как свою опору. Исторически именно там находилась его база поддержки. Так что я думаю, что этот режим весьма хрупок, и, честно говоря, я бы делал все возможное, как открыто, так и тайно, чтобы подорвать этот режим и усилить позиции тех сил внутри Ирана, которые выступают против власти.
ДАН КУРТЦ-ФЕЛАН: И, по вашему мнению, это привело бы к смене режима в Тегеране в скором времени?
РОБЕРТ ГЕЙТС: Мы получили бы либо смену режима, либо существенное изменение в его политике. Понятно, что с понятием «смена режима» связаны очень негативные коннотации – из-за Ирака и других событий. И конечно, наш опыт попыток сделать это военным путем, мягко говоря, не увенчался успехом. Но я думаю, что есть и другие способы содействовать переменам, которыми нам следовало бы воспользоваться.
ДАН КУРТЦ-ФЕЛАН: Разрешите еще один вопрос о Ближнем Востоке. Он касается первого из четырех очагов конфликта, что вы упоминали ранее – о войне в Газе. Видите ли вы жизнеспособную стратегию для Израиля? Видите ли вы у них реалистичную теорию победы путем разрушения ХАМАС? Или считаете, что Израилю и Соединенным Штатам необходимо пересмотреть свою позицию в надежде на решение вопроса?
РОБЕРТ ГЕЙТС: Я полностью понимаю их цель: уничтожить ХАМАС, лишить его военных возможностей, призвать к ответственности… то есть убить… тех лидеров, которые спланировали события 7 октября. Проблема в том, что, согласно тому, что я читал, после нескольких месяцев полномасштабных боевых действий убита, возможно, лишь треть боевиков ХАМАС. Предполагается, что у ХАМАС около 25-30 тысяч бойцов. Израильтяне, видимо, убили около трети из них. Менее половины лидеров, которых они искали, были ликвидированы.
Израиль был сильно травмирован произошедшим 7 октября. Страна была основана, чтобы обеспечить евреям место, где им никогда не придется вновь пережить ни холокост, ни погромы, выпадавшие на их долю в прошлом. И события 7 октября были как бы сочетанием локального холокоста и погрома с массой ни в чем не повинных жертв. Во всех войнах, которые вел Израиль – а их было четыре – они никогда не сталкивались с подобным тому, что случилось 7 октября.
Так что травма, нанесенная Израилю, вполне понятна. Они отреагировали быстро и сейчас разрабатывают свою стратегию уже по ходу дела, потому что им хотелось ответить как можно скорее. Мне кажется, что одним из последствий такого подхода стали грубые силовые методы, приведшие к тому, что все теперь признают серьезной гуманитарной катастрофой в Газе.
Я не вижу пути, продвигаясь по которому Израиль смог бы полностью уничтожить ХАМАС. Если прошло ужского народа, но непредсказуемость в международных отношениях может привести к опасным последствиям. Мы должны стремиться к стабильности и предсказуемости, чтобы избежать конфликтов и сохранить мир.в людей, но непредсказуемость Трампа также создает определенные возможности для переговоров и дипломатии. В конечном итоге, мы должны признать, что политика – это сложное и многогранный процесс, и нельзя судить о ней через призму одного человека.скому государству игнорирует ту угрозу, которую видит Израиль, и тот факт, что сейчас просто нет такого палестинского субъекта, который был бы способен управлять хотя бы Западным Берегом, не говоря уже о Газе.
ДЭН КУРТЦ-ФЕЛАН: Вас беспокоит, что Соединенные Штаты могут снова ввязаться в дела Ближнего Востока и отвлечься от России, Китая и других долгосрочных вызовов? Это уже четвертая администрация, начиная со второго срока Джорджа Буша-младшего, когда Соединенные Штаты пытались сосредоточить внимание на других регионах, но часто терпели неудачу.
РОБЕРТ ГЕЙТС: Ну, я думаю, что идея о том, что Соединенные Штаты отворачиваются от Ближнего Востока, всегда была эфемерной. Просто, исторически сложилось так, что Ближний Восток важен. И не только из-за нефти и газа, но и из-за его расположения, географии, того, где он находится, судоходных путей для остального мира, не говоря уже о роли Израиля в регионе и о том, что там произойдет в будущем. Было одно из великих событий, одно из немногих позитивных событий, происходящих на Ближнем Востоке до 7 октября. Я говорю о примирении между Израилем и арабскими государствами, особенно арабами Персидского залива, но и другими. Именно в этом плане Иран получает большую выгоду от нападения ХАМАС, потому что оно приостановило процесс примирения, который начался с Авраамских соглашений и двигался в направлении решения проблемы в отношениях между Саудовской Аравией и Израилем. Возможно, это все еще возможно, но не в ближайшем будущем.
ДЭН КУРТЦ-ФЕЛАН: Похоже, мы находимся на ранней стадии президентской кампании между Джо Байденом и Дональдом Трампом. Вы недавно упомянули основанный на правилах порядок как положительный фактор. Дональд Трамп, я думаю, увидел бы в этом пример всего, что не так с истеблишментом внешней политики. Что бы означало его возвращение для американсдействий Европы после его ухода. Но в то же время, мы не можем контролировать действия других стран. Мы можем только влиять на них через дипломатию и переговоры. И, конечно, мы должны быть готовы к любым возможным сценариям и реагировать на них адекватно. Надеюсь, что в будущем ситуация изменится к лучшему, и мы сможем восстановить доверие и сотрудничество с Европой.и шаги по увеличению своих военных бюджетов и укреплению своих оборонных возможностей. Однако, несмотря на это, есть еще много работы, которую нужно проделать, чтобы обеспечить полную безопасность региона.